Книга Наши против  - Маргарита Ардо

От этой мысли в животе что-то сладко и волнительно запульсировало. Ох, какая я распутная женщина… Но глаз оторвать от безупречного мужского тела было невозможно. До безобразия неприлично захотелось увидеть то, что скрывала чуть пониже спины белая ткань. Я закусила губу и мысленно побила себя по рукам.

«Всё-всё, я ухожу. Похищу его в другой раз, а то девочки тоже обрадуются. Только ещё минуточку посмотрю… Или пару минуточек».

Ветер распахнул шторы и впустил больше света. Я увидела ту самую летающую рыбку, дремлющую в банке на комоде и почти не светящуюся. А ведь это так мило было – прислать её ко мне… и то, что он пришёл ко мне с подарком. Ведь, кажется, рисковал. Ради меня…

Разум отключился, я не сдержалась и осторожно, одним пальцем погладила его плечо. Атласное. Стадо мурашек пробежало по моей спине, в груди всё зашлось от нежности. Киату заворочался и повернул голову в мою сторону. Приоткрыл чуть ресницы, улыбнулся во сне.

– Тася… Украду тебя… и нарисую своё мухаро… – и притянул меня тяжёлой рукой к себе.

Наши лица оказались рядом. И его показалось таким чудесным и ничуть не опасным, что очень захотелось его поцеловать. Но я пробормотала:

– Я тебе снюсь.

Высвободилась, соскользнула на пол с кровати и, пунцовая от смущения, вернулась в комнату в башне.

– Ну что? И где он? – бросились ко мне девочки.

Я сглотнула.

– Он спал.

– И что? Со спящим мы бы уж точно справились! – заявила Крохина.

– Голый, – призналась я.

– Значит, ты видела его чёрную жемчужину? – спросила Рита.

– Угу, на локте.

От мысли, что если мы с девочками вернёмся на Землю, то я его больше не увижу, стало грустно.

– И всё же его надо было притащить сюда, – сказала Аня. – Что я, голых парней не видела, что ли? Или давай мы с тобой туда рванём. Возьмём его тёпленьким, пока спит. Снимем привязку и всё.

Я покраснела до кончиков ушей и тихо ответила:

– Нет.

Крохина посмотрела на меня внимательно.

– Ого! Кажется, кто-то влюбился…

– Вот и неправда! – воскликнула я. А сердце забилось сильнее, в висках затикало.

– О, слава Богу, не будешь на Аридо заглядываться! – сказала Грымова, единственная из нас, кто уже переоделся в платье. – Галь, а мне идёт вообще лиловый?

В дверь постучали.

– Джани! – раздался мужской голос. – Принц Аридо ждёт вас к завтраку. Вы готовы?

– Нет, простите, мы скоро! – выкрикнула взволнованная Грымова и шикнула на нас: – Одевайтесь, сколько можно ерундой заниматься?! Нас принц ждёт!

И я бросилась в ванную со своим платьем – переодеваться перед девочками я стеснялась. Натянула быстро фиолетовый балахон, повязала белый пояс и вспомнила о подарке Киату. При мысли о нём нежность захлестнула меня с головой. Разве может человек, который так мил во сне, быть плохим? Я аккуратно достала из-за раковины джойю, погладила её пальцем. Куда бы пристроить?

И вдруг я почувствовала, как жемчужина вибрирует. Как мобильный телефон в беззвучном режиме. С волнением я догадалась поднести джойю к уху, и услышала голос Киату:

– Тася! Что ты делала в моей постели?

Глава 20

– Где?! Меня там не было! – выпалила я.

В ответ смешок.

– А влажные бумажки в непонятном мешочке сами материализовались возле подушки? Или попугай подбросил? У нас таких не водится.

Я спешно принялась хлопать по заднему карману джинсов. Ой, как я могла потерять мои антибактериальные салфетки?!

– Всё, мне пора! – покраснела я и срочно отложила джойю в сторону.

Она продолжала вибрировать, причём так, что мне было от этого очень беспокойно. И вроде бы звука не слышно, а волны настойчивых вибраций били будто в самое темечко. Хоть бы объяснили, как тут режим полёта настраивать…

Я вышла из ванны. У зеркала крутилась Аня в одном из привезённых вчера для меня джайной Фло нарядов, всё ещё хихикая. Круто магия вштыривает! Даже интересно, как это чувствуется… Я однажды с девчонками после университета из любопытства попробовала водки. Горло обожгло, а потом стало внутри тепло и как-то разнузданно. Словно нет никаких «нельзя»! Когда мы с мамой выпиваем по бокалу шампанского на праздники, такого не случается. А тут я стала заигрывать с официантом, потом пошла знакомиться к полицейскому за окном кафе. В тот момент полицейский показался симпатичней всех, а шапка-ушанка – очень эротичной. Но ошарашенный молодой человек при исполнении не успел что-либо ответить на моё: «Бросай дубинку, пойдём, там фонтанчик хорошенький, хоть и не работает!» Мне стало плохо прямо в снег, а дальше ничего не помню.

Каким-то чудом меня спасли от позора. Я даже в инстаграм не попала. Очнулась дома. Рядом сидел дядя Серёжа, прибежала мама и принялась отчитывать меня за безответственное отношение к собственному здоровью. Голову ломило, во рту – сушь, а небо с овчинку. Но те пятнадцать минут сразу после распития было очень весело.

Вибрации от проклятой джойи пробрались ко мне и через дверь ванной. Я выдохнула и рванула обратно, воткнула джойю в ухо и нервно спросила:

– Ну что?!

– Снизошла, наконец, – ехидно заметил Киату. – Во-первых, приличным мухаркам, тем более дживам врать не положено.

– Я неправильная джива.

– И неприличная, – расхохотался он.

– Я сейчас спрячу эту говорящую штуковину под матрас или в окно выкину, – рассердилась я. – Или….

– Стой-стой-стой, Тася, – заторопился он, видимо, понимая, что такая сумасшедшая как я вполне может это сделать. – Я вызывал тебя ночью, почему не отвечала?

– Спала.

– А ведь я по делу вызывал тебя, – вдруг серьёзным тоном сказал Киату. – Твои силы растут?

– Хочешь воспользоваться?

– Тобой планирует воспользоваться кое-кто из правительства, – ответил он снова, как учитель маленькой девочке. – Я навёл справки. Ещё не всё известно доподлинно, но и того, что известно, хватает. Держи ухо востро.

– Как воспользоваться? – напряглась я.

– Нехорошо.

Я закусила губу.

– Почему ты предупреждаешь меня? – я незаметно для себя перешла на «ты», с другой стороны, почему нет? Мы уже целовались, дома он у меня почти был, в подъезде то бишь, подарки дарит, ночью заявляется, а после моей прогулки в его кровать, так и вообще… Сердце моё замерло в ожидании ответа.

Киату выдержал паузу и сказал:

– Мы с тобой связаны. Если плохое случится с тобой, мне тоже несдобровать.

– А если с тобой?

– Не знаю, возможно…